глава 3

Отдых, который не случился

Иллюстрации Паломы Агуэра

Он сбежал из этой экосистемы гармоничного совершенства, чтобы совершить самоубийство. Он сделал это не так, как это сделал бы любой самоубийца преднамеренно и самостоятельно, нет, он хотел совершить самоубийство, чтобы проверить, захочет ли кто-то предотвратить его.

Зимнее солнце в Мадриде очень приятное, оно позволяет ходить в футболках, сидеть на солнышке на террасе и наслаждаться им до заката в шесть часов вечера. По этой причине в тот день парк Эль Ретиро был полон людей. Здесь были туристы, фотографирующие то, что уже видели другие, семьи, открывающие банки с едой, чтобы устроить пикник на клетчатых скатертях, ярко одетые  бегуны, дети, бросающие вчерашний хлеб уткам, карпам, голубям или внимательно наблюдающие за кукольным представлением, организованным бабушками и дедушками, которые хотели, чтобы их внуки посидели немного и не потерялись, бегая по парку или прыгая в пруд. 

В этой суматохе все казалось очень организованным, как будто мы были актёрами, позирующими на заднем плане для романтического фильма, в котором влюблённая пара прогуливается на первом свидании по листьям, сохранившихся с осени. У нас не было скатерти с собой, должны были приехать бабушки, поэтому кто-то встал пораньше, чтобы зарезервировать небольшой деревянный столик среди сосен и приготовить аперитив, закуску. Собралось довольно много родственников. Я не помню, что мы праздновали, если вообще было что праздновать. Может быть, это был просто один из тех дней, когда взрослые играют в маму и папу, обмениваются улыбками и заставляют себя выглядеть так, будто они могут выдержать друг друга между комплиментами: «я заплачу за него, правда, не волнуйся», «тебе так идет этот шарф», «ты садись, мне и стоя хорошо». Теперь я стал одним из них. 

Я помню, как с моими двоюродными братьями и сестрой на маленькой поляне рядом с нашим пикником мы бросали палки собаке, которая тоже была похожа на участника той идиллической картины, которую мы представляли. Каждый раз, когда собака  возвращала нам палку, она улыбалась нам, как бы говоря: «Эй, я тоже очень наслаждаюсь этим солнечным воскресеньем, этими людьми на лодках, музыкантами-хиппи, торговцами, продающими хрустящие закуски». И вдруг она не вернулся в очередной раз с палкой, а стала без остановки лаять в сторону стола, за которым сидела моя семья, пытаясь положить конец ссоре, которую, как мне показалось, начал мой отец, не разговаривая на обычные темы. 

Но другие взрослые, которые тоже играли в игру «мама и папа», казалось, были раздражены этим шоу, нарушающим экосистему гармоничного воскресного протокольного совершенства, и подошли, чтобы разнять моего дядю, который пытался обнять моего отца, не знаю точно почему. Крики, удары по столу, по полу, по лицу того, кто встал на его пути, и потом, как только он освободился от сдерживающих его объятий, бег, который через несколько секунд привел его на нашу сторону, к детям. Отец заявил, что больше не хочет играть во взрослые игры. Он повернулся, чтобы попрощаться, теперь я знаю, и бросил свой телефон, NOKIA 3310, который не разбился. В тот момент я думал, что это конец.

"Я покончу с собой!" - закричал отец, - "Я убью себя!".

Туристы перестали фотографировать, женщина поранилась, открывая банку, и испачкала клетчатую скатерть, бегуны остановились и испортили свои отметки, дети, которые смотрели только на кукол, или уток, или карпов, или даже голубей, перестали заниматься своим делом и начали плакать, пинаться, теряться в парке к недовольству своих бабушек и дедушек. Постановка прекратилась, и мой отец начал бежать.

«Вы не видели высокого, худого, темноволосого, кудрявого мужчину?» — спрашивали  мы прохожих, когда потеряли его среди множества людей. «Он болен, он убежал, он говорит, что хочет покончить жизнь самоубийством». У нас не было больше ни подсказок, ни смартфонов с фотографиями. «Если вы его увидите, сообщите нам?» 

Младшие кузены оставались с бабушками за столом под соснами, в тени и  холоде, спрятанные от всего и невовлечённые. Я уже не считался маленьким и пошёл со взрослыми искать его, и мы договорились, что если не найдем его, то встретимся снова в том же месте, где расстанемся, через час. У меня не было времени плакать, хотя не помню, хотелось ли мне плакать тогда. Теперь я понимаю, что хотелось. Хотя я все еще не понимал значение слова «самоубийство», я знал, что это не имеет ничего общего с игрой в маму и папу, поэтому я не переживал тогда, ведь мой отец никогда не играл в эти игры.

На южной стороне, выходящей на проспект Менендес Пелайо, на котором я находился, было не так много гуляющих людей, а из-за большого количества деревьев было темнее. На мне была одета футболка, и, хотя я бежал уже некоторое время, выкрикивая  “папа”, и был немного напряжен из-за страха остаться одному в таком большом месте, будучи таким маленьким, я стал замерзать. Одна пара подошла ко мне, чтобы спросить, не потерялся ли я, другая хотела сопроводить меня в полицию. Я объяснил, что ищу своего отца, который хотел покончить жизнь самоубийством. Мне нужно было десять минут, чтобы вернуться к пункту встречи, если я не хотел стать вторым Агиларом, который потерялся. А возле Пуэрта-де-Данте высокий, худой, темноволосый, кудрявый мужчина плакал в одиночестве. Он сидел на скамейке, положив лоб на руки, его локти упирались в колени. Это был мой отец.

"Я не могу", - повторял он, когда на несколько секунд переставал плакать.

Это было только начало, депрессия. И всё же — он  говорил, он плакал. Нам повезло найти его живым.

Комментарий команды «Движение Вперёд»

Важно знать, что всегда есть кто-то, кто готов выслушать и поддержать Вас, если Вы или кто-то из Вашего окружения чувствует себя подавленным, испытывает тревогу или подвержен суицидальным мыслям. 

Мы будем рады узнать ваше мнение и увидеть ваши комментарии по поводу данной публикации.

Перейдите в раздел Форум, чтобы поделиться своими мыслями и комментариями, а так же задать вопрос Луису в разделе «Хроника предсказанной судьбы».